Двухсотлетие со дня рождения Ф.М. Достоевского отметилось сразу целым потоком ярких и разноплановых театральных работ. Тот неповторимый случай, когда у режиссеров появилась особая уважительная причина вновь и вновь обратиться к глубоким и мощным мирам, которые создал когда-то великий писатель. Театр «Суббота» не смог остаться в стороне от столь масштабной творческой тенденции, представив публике во многом экспериментальную постановку молодого режиссера Владислава Тутака «Родькин чердак». Важно отметить, что спектакль был создан  АНО «Содружество негосударственных театров» в партнерстве с «Субботой» при финансовой  поддержке Российского фонда культуры. Такая серьезная творческая коллаборация, умноженная на достойное грантовое сопровождение, не могла не дать мощный результат.

По итогу, «Родькин чердак»  – это глубокое мучительное копание в темных преступных мыслях господина хорошего по фамилии  Раскольников, препарирование идей и смыслов, анализ логики поступков главного героя. На канву великого романа Федора Михайловича максимально удачно ложится, разумеется, здесь густой дух ницшеанства, а общая атмосфера слегка отсылает к интеллектуальному европейскому кино (режиссер явно посылает незримый привет господину Ларсу фон Триеру!). Темнота, шорохи, скрипы, выкрики – присутствовать при этой истории на правах простого зрителя весьма дискомфортно, а уж каково Раскольникову, который самый что ни на есть непосредственный участник. Пусть глаза его горят опасным нервическим огнем, пусть нашептывают преступные мысли слышимые им одним голоса, внутри же он до сих пор –  глубоко несчастный и покалеченный душевно ребенок, сбившийся с пути умница, раздавленный грузом высоких сложных идей талантливый во многом молодой человек.  Судьба его поэтому была предрешена заранее, и никто не смог помочь, не заметил грядущей опасности. Или же никто вовсе не хотел ему ни в чем помогать? Кто вообще все эти люди, окружающие Родиона Романыча, как они очутились здесь? Что им известно про него? Цепкие лапы безумия обнимают Раскольникова все крепче и крепче, и вот уже то ли реальные герои, то ли воображаемые персоналии не дают несчастному прохода. Жирной огромной мухой пристает с расспросами въедливый Порфирий Петрович (да-с, тут уже не отмахнешься небрежно!), сладострастным нахалом нагло вмешивается Свидригайлов, гримируя Раскольникова, выбеляя ему лицо до мертвецки страшного, внушая отвращение и страх. Живых людей уже становится мало для этого сюжета, поэтому видения героя дополняются до ужаса натуралистическими куклами: бутафорский гроб с покойной матушкой в уютном накрахмаленном чепце падает практически на самую голову, падшей панночкой парит над Родей возвышенная простоволосая Соня, безвольным мешком свисает с высоты тело бедняги Мармеладова. И схватили вдруг все эти человеческие сущности господина хорошего, окружили, да в дерзкой песенке об убийстве старухи на весь белый свет растрезвонили. Вот вам и вся история, вот и сказочке конец. А мораль и прочие выводы можете додумать самостоятельно. Здесь вам наметили, обозначили, сформулировали определенные идеи, не более того.

Помимо удивительной, но мрачной атмосферы, воссозданной в двух пространствах, условных мирах («верхнем» и «нижнем»),  «Родькин чердак» цепляет уровнем актерской игры. Иван Байкалов выражает мимикой, жестами, голосом, интонацией все накопившиеся страдания своего героя и пытается найти в них ответы на вопросы о первопричинах страшного поступка. Владислав Демьяненко, Станислав Демин – Левийман, Артем Лисач, Анастасия  Полянская и Кристина Якунина здесь не просто воплощают прочих персонажей – они выступают в роли своеобразных двойников Раскольникова. Настоящий парад alter ego, с сопутствующими симптомами ярко выраженного безумия. Сногсшибательный получился коктейль под названием «Родькин чердак»: тут смешали и Достоевского, и Кафку, и добавили по вкусу немного Фрейда на кончике ножа (т.е. топора!). Но истинным гурманам такое сочетание, безусловно, придется по вкусу.