«Сталлоне любовь корова». По пьесам А. Шумиловой и Л. Петуховой.
Театр «Суббота».
Режиссер Кирилл Люкевич.

Назвать первое ощущение, захватывающее уже на входе в новое пространство «Флигель», трудно. Оно как-то уже весело бежит по венам, но не сразу формулируется в слова. Как-то все немного не так. Как-то слишком. Не торжественно и строго, как в государственных театрах. Не сумрачно, как в независимых. Как-то слишком демократично, что ли. Просто. Свободно.

Может, все дело в играющей музыке? Перед началом спектакля «Сталлоне любовь корова» в светлом зале со сводчатым потолком звучат зарубежные хиты, популярные тогда, когда иностранная массовая культура хлынула через открытые границы на изголодавшийся и переварившийся в самом себе бывший советский народ. Первыми на экраны частных видеосалонов, где вокруг небольших телевизоров рассаживались любители иностранных боевиков, попали главные звезды того времени — Чак Норрис, Жан-Клод Ван Дамм, Сильвестр Сталлоне. Вряд ли у недавнего выпускника режиссера Кирилла Люкевича есть собственный опыт подобных просмотров, но первую часть спектакля — пьесу «Кто храбрее Сильвестра Сталлоне?» (драматург Анастасия Шумилова) — он оформил сходным образом. В своем решении режиссер чутко работает с пространством: поставив в углу старый аналоговый телевизор и отстроив зрителей диагональю, он подключает ассоциации и воспоминания, создает настроение, которому отвечают и простая белая штукатурка, и зрители, сидящие на глубоких подоконниках, и простота решения текста.

Интертекстуальная пьеса в 6 строфах, с которой начинается вечернее комбо из двух небольших текстов в один вечер, — рассказ современной девушки, поэтки (Анастасия Полянская), который крутится вокруг ее попыток найти любовь. Движущая сила этого текста в том, что героиня раскрывается через развенчивание созданного ею образа. Сталкиваясь с изнанкой очередного избранника (Артем Лисач — парень № 1, 2, 3), она, прощаясь с ним, прощается заодно и с какой-то иллюзией о себе, и к финалу под маской интеллектуальной феминистки явственно проступает одинокая любительница творчества Эдуарда Асадова (сколько копий сломано о его поэзию), мечтающая только о том, чтобы всегда быть самой молодой и красивой для кого-то.

Как поэтка, создавая свой образ, обозначает его разными знаками, так и ее история в сценической версии играется такими же средствами: все в спектакле только обозначается; лишь пьют, читают стихи и плотоядно целуются на расстоянии вытянутой руки от зрителей — по-настоящему. Воображенный героиней Сильвестр Сталлоне (Артем Лисач) — пародийный брутальный мачо в кухонном переднике — изнанка ее снов. Через феминистскую оптику можно говорить о том, что патриархальная женская часть (потребность) героини была репрессирована современными идеями. А можно — что сквозь свои романы она движется навстречу себе, обретая свободу незнания и амбивалентных чувств по отношению к тому, кто однажды окажется рядом с ней.

Стилистика 90-х, выбранная режиссером и отраженная как в афише, так и в сценическом оформлении (художники Мария Смирнова-Несвицкая и Анна Манукян), еще громче звучит во втором спектакле — «Корова» по пьесе Лены Петуховой.

Встретившись с главным героем Сашей (Вячеслав Демьяненко) через год после смерти его жены, мы вместе с ним проходим 40-минутный путь по преодолению этого горя. Пьеса из бытовой истории быстро разворачивается в сторону игр с бессознательным, где умершая жена предстает в виде Коровы (Анастасия Полянская), которую «и нести тяжело, и бросить жалко».

Режиссер создал нехитрую визуальную метафору снам героя — виртуальную реальность: на стену проецируется видео прохождения платформера в пиксельной стилистике. Суть этого жанра — движение вперед. Персонажи прыгают по платформам, лазают по лестницам, собирают предметы, которые понадобятся на следующих этапах. Именно так отражается в Сашином подсознании работа горя согласно драматургу — и так ее и поставил Кирилл Люкевич. Наполненная цитатами и отсылками к массовой культуре сегодняшнего дня, реальность главного героя переплетается с майнкрафтовыми образами, культуральными штампами (в исполнении Артема Лисача), через которые пробирается герой, чтобы попрощаться со своей потерянной женой.

Сделанная очень легко и задорно (в анонсе театр подчеркивает — «без чернухи»!), пьеса потеряла по дороге на сцену трагический компонент, бывший импульсом для создания текста. Впрочем, возможно, подсознание зрителей, как и главного героя, справится с этим квестом и сможет увидеть глубже, чем видимую на поверхности гротескную историю путешествия по снам.

Режиссер в названии соединил два текста словом «любовь». Но в сочетании со стилизацией ранних 90-х у получившегося комбинированного вечера появилась главная характе