В театре “Суббота” 22 и 23 октября состоялись премьерные показы “Оперы нищего” в постановке Петра Шерешевского. Пётр Юрьевич — многократный номинант на Золотую маску, главный режиссер Камерного театра Малыщицкого. В последние годы на его премьеры нужно было ездить по России — его активно приглашают региональные театры. Но в этом сезоне у Шерешевского аж три премьеры в Петербурге! Первая — “Идиот” в Приюте Комедианта (премьера состоялась 1 и 2 октября), в КТМ (Камерном театре Малыщицкого) в конце декабря ожидается “Профессор Сторицын” по Леониду Андрееву. И третья — “Опера нищего” в Субботе по мотивам пьесы Джона Гея.

Джон Гей — английский драматург из круга Джонатана Свифта, его пьеса-опера — острая социальная сатира на политическую систему в Англии 18 века. Тогда был разгул преступности, и полиция, не зная, как справиться, ввела денежное вознаграждение, чтобы преступник стучал на собрата. Через 200 лет Бертольт Брехт написал свою знаменитую “Трёхгрошовую оперу” по мотивам пьесы Гея, сохранив сюжет, героев. И еще через 100 лет Петр Юрьевич Шерешевский сделал то же самое — переписал Гея, перенеся действие в 1990-е годы.

Предательства, доносы, желание отхватить свой кусочек счастья через несчастье других, жизнь на разломе эпох, растерянность и неуверенность в завтрашнем дне — все эти темы далеких 90-х созвучны и близки нам сегодня.

Художник Фемистокл Атмадзас на входе в зал размещает могильные плиты с заборчиками, а рядом — наше всё — русские березы! Их будут обнимать герои, а ещё — вглядываться в свои портреты на плитах, то ли ища ответы, то ли стремясь приблизить конец. В центре сцены — тюремная камера. Помните, как в другом спектакле Шерешевского “Дания тюрьма” в КТМ по Асе Волошиной, “сердце России — тюрьма”? И обычная жизнь рядом — золотой унитаз, кухня, обеденный стол, внушительная дверь со множеством замков. И судьбы человеческие тут же решаются. “Кого сдавать будем?” — первый вопрос криминального авторитета Пищика (Владимир Шабельников) жене Валентине (Марина Конюшко) после возвращения с работы.

Многонаселенный мир “Оперы нищего” включает любвеобильного главаря шайки Мэкки, который мутит и с дочкой Пищика (Анастасия Полянская), и со старшим лейтенантом милиции инфантильной Людмилой (Софья Андреева), бандита-философа Рыбку (Григорий Татаренко), проститутку Аврору из Норильска (Александра Маркина), что “поступала на Моховую, а поступила на Староневский”, харизматичную хозяйку борделя Галку (Анна Васильева). В этой криминальной комедии в духе тарантиновского “Криминального чтива” или “Жмурок” Балабанова с трупами в мешках, продажными милиционерами, бандитами-романтиками, нюхающими дороги и поющими жуткий шансон, нет чёрного и белого, нет положительного персонажа, которому ты традиционно хоть немного сопереживаешь. Кстати о шансоне. Постоянный партнер Шерешевского, дивный композитор Ванечка (Оркестр приватного танца) написал аранжировки “Белого лебедя”, “Владимирского централа”, “За милых дам”, которые исполняют актеры в перерывах между сценами. Эти музыкальные вставки-зонги будто вытаскивают у тебя откуда-то изнутри стыдливое чувство любви и ностальгии к 90-м — хочется не то что подпевать, а выскочить на сцену и танцевать, хоть всегда к подобным песням относилась с презрением.

Художник по костюмам Ольга Атмадзас наделяет героев всеми атрибутами 90-х — кричаще-яркий домашний халат, спортивные костюмы, кожаные плащи, красные пиджаки, лосины, толстые золотые цепи.

Пётр Юрьевич любит создавать киноспектакли, “Опера нищего” — не исключение. На экране можно разглядывать лица артистов, не боясь пропустить тончайшие детали игры, но при этом здесь и сейчас чувствовать живой театр и дышащее, меняющееся пространство вокруг. Еще один фирменный признак режиссуры Шерешевского — еда! Почти во всех его спектаклях герои едят по-настоящему, в “Опере нищего” это салатные листья, буквальные заветные “грины” да палёный коньяк.

Второй акт “Оперы нищего” более философский и неторопливый. На пороге вечности герои не раз задумываются о смысле и ценности жизни, цитируют Гамлета:
“весь мир – тюрьма, и превосходная: со множеством затворов, темниц и подземелий”.
На экране возникает сцена из “Сталкера” с бесконечной дорогой к комнате желаний, в которую мы стремимся, но боимся получить желаемое.

“Лучше в нашем аду жить, он хоть знакомый” — говорит один из персонажей. В финале Мэкки вместо того, чтобы спасаться и уехать из страны, снова идет в бордель к тем самым эскортницам, которые сдали его. “А ты меня сегодня уже предала?” — спрашивает он у них.
“Опера нищего” — выпуклая карикатура российской действительности, где из десятилетия к десятилетию ничего не меняется. А еще для меня постановка получилась о смирении, которое у нас в крови, о готовности покорно сесть в тюрьму и даже умереть, но не бороться.

Неожиданный, будто оптимистический финал — как в оригинале Гея. Вот только под песню “Мы желаем счастья вам” демонстрируются документальные кадры с президентских выборов 1996 года.