О театральных ролях артиста Станислава Демина-Левиймана

На петербургском театральном небосклоне Станислав Демин-Левийман, безусловно, является особого рода звездой, ни на кого не похожей. Создается впечатление, что ему по плечу абсолютно любая роль. И это вполне доказывается практикой созданных артистом образов: от жеманной манерной дамочки в банном халате до мешка с углем из магазина шаговой доступности (невероятно, но факт!).

Необычайная гуттаперчевая пластика, особого рода обаяние (артист в разных своих ипостасях может быть и неподдельно милым, и подлинно жутким), умение точно попасть в воплощаемого персонажа — все это делает Станислава Демина-Левиймана неповторимым оригиналом, не поддающимся копированию; универсалом, которому нет принципиальной разницы, где работать — в куклах или же в драме. Именно та самая актерская универсальность, будучи ключевым свойством Станислава, во многом и является секретом его профессиональной востребованности.

Режиссер Чакчи Фросноккерс, задумывая в свое время собственный театр, обратил внимание на Демина-Левиймана, пригласив влиться в молодой коллектив. И не прогадал: артист стал едва ли не самой яркой персоной Малого театра кукол, подлинной его звездой. Буквально сразу Стас проявил себя по максимуму, сходу задав высокую профессиональную планку. Его разноплановые образы полюбились зрителям. Дедушка Оттавиано в спектакле «Мой дедушка был вишней», Шут в «Лире», Дон Кихот в одноименном спектакле — первые (и совершенно не похожие друг на друга!) работы артиста в МТК. На примере этих ролей уже можно проиллюстрировать тонкую способность Станислава продемонстрировать широкий эмоциональный диапазон, переключаться от комедии к драме и наоборот. Смех его персонажей сменяется слезами, наивная мечтательность уступает суровым реалиям жизни, но какой-то особый внутренний огонь в этих героях не перестает гореть, вопреки всем испытаниям.

Безусловно, одной из лучших сценических работ Станислава Демина-Левиймана по праву может считаться роль Треплева в «Чайке» (режиссеры Чакчи Фросноккерс и Алексей Синицин). Артист блестяще справляется с воплощаемым образом как в живом плане, так в моменте взаимодействия с куклой. Его Константин Гаврилович — робкий, нежный, трогательный, тонко чувствующий и самую малость нелепый. Можно сказать, что Треплев в этом спектакле получается большим ребенком: ранимым и очень одиноким, жаждущим любви и признания. Здесь артист максимально раскрывает драматический потенциал, уходя от привычных комедийных черт. Как результат — нешаблонный образ чеховского персонажа, позволяющий посмотреть на героя под иным углом.

Еще одна важная веха в актерской биографии Станислава — спектакль «Школа для дураков». В этой невесомой, чем-то похожей на странный расплывчатый сон постановке, артист играет сразу две роли — Ученика Такого-то и учителя Норвегова. Благодаря особого рода органике, Стас замечательно воплощает эти противостоящие друг другу образы, тонко переходя от нарочитой болезненной наивности к грустной задумчивой мудрости. Ярко проявляет себя он и в спектакле «Мамаша К.», играя сразу четыре роли: полкового священника, вербовщика, главнокомандующего, а также Иветту Потье. Ипостаси эти существуют весьма далеко друг от друга, но используя свою профессиональную меткость, артист способен найти для каждого персонажа необходимую краску, не повторяться, не упираться в шаблон. Перевоплощение происходит молниеносно — только успевай следить.

Среди новых работ Станислава Демина-Левиймана в МТК стоит отметить роль Остапа Бендера в спектакле «Двенадцать стульев». Создать столь заманчивый в актерском отношении образ легендарного мошенника, канонического трикстера — интересная профессиональная задача. И артист замечательно с ней справляется, делая своего Бендера небрежно-ироничным, неброско-притягательным, и вовсе даже не отрицательным персонажем, а героем, наделенным особого рода обаянием. Станислав ловко схватывает мельчайшие нюансы роли, избегает штампов и копирования, существует в образе с нескрываемым удовольствием.

Каким-то непостижимым образом артисту удается совершенно зримо и максимально конкретно воплощать некие абстрактные понятия. Так, в спектакле Людмилы Федоровой «Шостакович» Станислав Демин-Левийман играет, ни много ни мало, Власть. Да-да, здесь он материализуется в образе тоталитарного режима, бездушного государственного катка. Ни единого слова, лишь мимика и жесты, но становится невероятно страшно. Полученная недавно за эту работу премия «Золотой софит», безусловно, выглядит совершенно справедливым решением и достойной наградой. Нечто похожее делает артист и в спектакле Веры Каратаевой «Смерть Тарелкина», где при формально обозначенных конкретных персонажах (Варравин, Ох) ему удается воплотить наяву саму государственную систему в целом, переполненную бюрократией, казнокрадством и произволом. Принципы театра кукол здесь благоволят артисту, позволяя передать эти смыслы иносказательно, метафорически.

Но не только в МТК себя ярко проявляет Станислав Демин-Левийман. Благодаря его таланту театр «Суббота» заполучил в свой репертуар стопроцентный беспроигрышный хит — дилогию о приключениях Цацики. Режиссер Юлия Каландаришвили не прогадала, взяв на роль непоседливого, но невероятно обаятельного мальчика, именно Стаса. Спектакль «Цацики идет в школу» стал в свое время настоящим открытием, заметным событием среди постановок для детей и подростков. Станиславу Демину-Левийману здесь удается перевоплощаться в жадного до впечатлений ребенка без каких-то видимых внешних усилий. Широко распахнутые добрые глаза, невероятная в своем очаровании улыбка, по-детски правдоподобная мимика — кто усомнится в том, что перед ним школьник? Ребята искренне признают в Цацики «своего парня», взрослые буквально тают от умиления и нежности.

На контрасте с этой ролью — оригинальная работа в постановке Владислава Тутака «Родькин чердак», где артист воплощает одного из двойников Родиона Романовича. Станислав блестяще попадает в оголенный нерв спектакля, в его болезненную атмосферу всепоглощающего сумасшествия. Актеру удается тонко передать пограничное состояние главного героя, по-разному раскрыть грани безумия. Кошачья гибкая пластика, пляшущие бесенята во взгляде, потусторонняя пугающая улыбка — вот образ и готов. Именно подобного рода инфернальные личности замечательно раскрывают зрителю всю мощь актерских возможностей Станислава Демина-Левиймана.

Что ж, очевидно, перед этим артистом нет таких творческих задач, которые оказались бы ему не под силу. С особой дотошностью он подходит к созданию каждого из своих образов, просчитывая все детали до мелочей. Любая его роль — повод показать очередную грань таланта, открыться зрителю с новой стороны, удивить и увлечь собственной работой. И прекрасно, что столь незаурядный артист раз за разом находит исключительно талантливых режиссеров, достойных его профессионального уровня, способных направить актерскую энергию Станислава Демина-Левиймана в исключительно верное русло.