Переносить классические тексты на почву современности – излюбленное занятие многих режиссеров. Получается это у них в той или иной степени удачно, но сама тенденция пока и не думает ослабевать. Отдельный творческий интерес, конечно, возбуждает эпоха 90-х: относительно недавняя, максимально противоречивая, абсолютно незабываемая. Кому-то трагедия и нищета, кому-то счастье и свобода, а кому-то беззаконие и вседозволенность. Впрочем, те или иные общие черты можно отыскать в абсолютно разных исторических реалиях, что уже заставляет задуматься о неизбежности зла и неизменности бытия. Режиссер Петр Шерешевский в своей новой работе как раз пытается осмыслять и переосмыслять как локальные, так и глобальные вопросы.

Спектакль «Опера нищего» более двух часов остро и больно царапает наждачкой, время от времени слегка припудривая философической пуховкой – чтобы следов насилия не осталось. За основу Петром Шерешевским здесь была взята одноименная пьеса британца Джона Гея, из которой потом выросла несколько иная пьеса немца Бертольда Брехта. Вот вам еще одно доказательство вечных основополагающих сюжетов, кочующих из века в век, не так ли? О сращивании официальной власти и организованной преступности, о противоречивости человеческой натуры, о торжестве цинизма, лжи и лицемерия говорить можно бесконечно, знай меняй себе имена да внешние обстоятельства. Режиссер Шерешевский решает транспонировать дважды классический сюжет в родные отечественные обстоятельства. Перенос старого недоброго происходит здесь в неизменные-неотменимые 90-е, фантомные боли от которых не ослабевают и сегодня. Эту эпоху, глубокую коллективную травму, нашу общую сущность, эту пресловутую шинель, из которой все мы вышли, предстоит переосмыслить еще не раз и не два. Мы все ищем и ищем долгожданное светлое будущее в темном стыдном прошлом, и все это напоминает то ли групповой акт мазохизма, то ли групповой же сеанс психотерапии. К пересказу старой сказки на новый лад в работе Шерешевского все подходит как нельзя лучше: крутые серьезные авторитеты и мелкие шакалистые шестерки, главари ОПГ и прикормленные менты, несчастные проститутки, также запачканные криминалом, и одинокие подлые сутенерши. У Гея и Брехта они явно именовались иначе, но к чему такие дотошности, если не изменилось самое главное – суть. Времена меняются, а вот люди, судя по всему, нет. И после нас еще останутся вышеупомянутые типажи, и всех нас счастливо переживут под аккомпанемент бодрых мелодий. С легкой руки режиссера музыкальное сопровождение из остроумных злободневных зонгов Вайля-Брехта скукожилось до шансона и попсы, этих двух вечных отечественных доминант масскульта. Тем не менее, даже таким максимально упрощенным жанрам оказывается под силу донести важное и скрепить собой сюжет, а строки из хитов Булановой и группы «Лесоповал» вдруг сами собой наполняются новыми неизведанными смыслами.

В сущности, этот спектакль у Петра Шерешевского получился  про выбор  как нравственную категорию (недаром визуальным лейтмотивом здесь становится  новостной репортаж НТВ с президентских выборов 96 года). Ты всегда решаешь для себя: врать или держать слово, предавать или хранить верность, стать убийцей или все же нет, идти в бордель после провала в театральный институт или попытаться жить иначе, прикладывать к животу жертвы утюг или все-таки помнить, что не так давно ты был чистым светлым мальчиком, который пел в хоре про крейсер «Аврору». Вся наша жизнь  – череда внутренних выборов, и абсолютно неважно, какой год на календаре.

Актерские работы в «Опере нищего» складываются в умело слаженный ансамбль, и сложно, практически невозможно, выделить кого-то одного, не отметив другого. Типажи узнаваемы и как-то даже буднично привычны (и радости от этого, честно говоря, маловато!). Многие из них являлись нам с экранов, из сериалов и фильмов, а тут до них рукой подать. Впрочем, Шерешевский в своей излюбленной манере не отказывается и от видеосъемки по ходу действия, поэтому мы словно бы еще один бесконечный жестокий криминальный сериал все по тому же НТВ заодно смотрим. Разве что качество гораздо лучше во всех смыслах. Отдельно радует сценография: от березок до могилок. Истинно отечественным духом пронизан каждый сантиметр пространства, закольцовывая безжалостно препарирующий прошлое сюжет. Нам еще предстоит в нем разобраться, а пока можно спеть напоследок.